охота на ведуна

	охота на ведуна
	ary, комментарий 23.06.03 14:36

Господа! Простите если я немного не в тему,т.к. герои этого рассказа несколько из другой оперы, но вдруг кому интересно будет.
ОХОТА НА ВЕДУНА
Все имена, упомянутые в рассказе – подлинные, все описываемые события происходили на самом деле.
Ветер шумел раскачивая в вышине кроны деревьев, но до корней не доносилось ни дуновения, там, в загадочном сумраке широко раскинувшего лапы ельника бесшумно двигалась вереница людей. Косые столбы солнечного света, там и тут пробивающие зеленое покрывало леса, изредка выхватывали безмолвные фигуры, зажигали блики на тусклом металле шлемов. Воины шли скоро, но без ненужной поспешности, cильные, случись нужда, могут шагать так по лесным тропам до самого заката, преследуя зверя или, как теперь, врага.
Враг же попался зубастый: два десятка опытных и отлично вооруженных бойцов, что почти в двое превосходило числом маленький отряд; и это не считая других ватажек, тропящих ту же дичь. А ведь и разбойники-реверы Шона О Брайена, и охотники Тура из словен и кривичей с радостью перережут горло соперникам, если только подвернется случай.
Такие не веселые мысли занимали меня, пока глаза внимательно вглядывались в дымку меж деревьями: не сверкнет ли сталь вражьего доспеха.
Сам я был одет легко: стальной шлем с бармицей и наносником, толстая стеганая куртка-поддоспешник с короткими рукавами, зеленая льняная рубаха да свободные шерстяные штаны, прихваченные обмотками от колен до щиколоток. Ноги обуты в мягкие кожаные башмаки, удобные для ходьбы по лесу. Из оружия только бродокс – широкая двуручная секира на мощном дубовом древке в четыре локтя длинной, сулица да длинный нож на богатом, с бронзовыми бляшками поясе. Понятно, дома имелась и кольчуга, но она хороша в морских набегах или в честном бою в чистом поле, а в таком вот лесном походе важней быстрота и скрытность. Примерно также были снаряжены и другие четверо повольников - ладожан, что вместе со мной присоединились к херсиру Ториру, тезка - Бьерн копейщик, тот даже шлема не взял. А вот сам Торир и пятеро его людей – все вздели брони.
После того как отряд перешел глубокий сухой овраг херсир скомандовал привал. Был он не высок и плотен телом, херсир Торир, с полным, гладко выбритым лицом. Казалось, ничего воинственного в нем нет, но он слыл удачливым вождем, почти все, кто был с ним сегодня уже ходили в его отряде год назад, в успешном походе на карел. Поэтому когда калик принес знак – железный нож с руной огня на лезвии – мы с Бьерном стали собираться не раздумывая.
- Стоим здесь. Осмотреться надо – сказал Торир сбросив на землю щит и привалившись спиной к могучему сосновому стволу. Люди расселись на щиты или просто растянулись на земле, следуя древней воинской мудрости – использовать любую передышку. Кравчий Фил, молодой ирландец, только этой весной перешедший к Ториру из дружины Шона достал из холщевой сумки пузатую глиняную флягу, выдернул зубами деревянную затычку и пустил по кругу.
- Бьерн, в дозор пойдешь? – спросил меня херсир.
Я кивнул.
- Я тоже пойду – стройный юноша-ладожанин с длинными, цвета льна волосами, поднялся с земли.
- Добро, Лейв, идите вдоль оврага до конца, осмотритесь и сразу назад. В драку не ввязывайтесь, если что – уходите.
Мы положили шлемы на щит Лейва – их блеск легко мог выдать, а главное, не много услышишь сквозь толстый подшлемник, в лесу же слух еще важней зрения. Двинулись оставив овраг по левую руку, обходя бурелом и сухой кустарник. Несколько шагов и остановка, чтобы прислушаться: не звякнет ли железо, не раздадутся ли голоса, не хрустнет ли ветка под чужой ногой? Можно ступать очень тихо, но все же оставаться заметным как медведь посреди ярмарки – каждый, у кого есть глаза, будет тыкать пальцем. Если хочешь скрыться в лесу – стань его частью, как мшистый ковер, молчаливые стволы и облака над кронами, почувствуй глубокое дыхание чащобы и ни зверь ни птица тебя не выдадут, никто чужой не почует.
Гнетущая тишина висела в лесном сумраке, видно местные Хозяева приметили пришедших не с добром людей и затаились, угрюмо наблюдая за непрошеными гостями, только ветер подвывал да скрипел в ветвях.
Увидев впереди просвет мы вышли к старой дороге, не сговариваясь двинулись по ней. Ею видно уж давно никто не пользовался – вон какие деревца вымахали, иные – в руку толщиной. Не доброе место, как всякое, что было отвоевано человеком, а затем брошено за ненадобностью, но земля, уже дикая, хранит обиду. Однако идти все равно легче, чем по чащобе, и значит, если нас обошли, двинутся здесь За себя мы не опасались: с легкими разведчиками, случись столкнуться, управимся, да и не станут те нападать – небось такой же как и мы наказ получили, а большой отряд услышим издалека , успеем скрыться. Но все было по прежнему тихо, набирал силу зной. Когда перед глазами открылась круглая, заросшая буйной травой полянка, решили вернуться – слишком мало людей в ватажке, слишком много врагов кругом, чтобы уходить надолго.
Второму дозору повезло больше, а может и нет – как посмотреть. Торир и Бьерн дошли до берега быстрой лесной речки, где сажен на пятнадцать обрывался крутой, заросший деревьями склон. Пробираясь вдоль него увидели, как в ельнике, совсем рядом, мелькнуло что-то светлое. Кинувшись туда подняли молодого парня в некрашеной льняной рубахе. Тот заполошно ломанулся в кусты. Дозорные отрезали его от леса. На краю обрыва тот затравленно обернулся, завопил не своим голосом: «Вороги, рятуйте!» и метнул сулицу в Торира. Он увернулся (щит оставил на стоянке), Берн же, подскочив, будто копьем пырнул парня дротиком в низ живота. Тот с воем полетел с яра. Воины хмуро поглядели вниз, некоторое время прислушивались, но все было тихо.
- Из туровых кривичей похоже – заметил Бьерн.
- Точно, теленок глупый!
- Тур осерчает.
- Так пусть приходит – процедил Торир сквозь зубы – мы его утешим! Пошли, нечего смотреть.
- А этот?
- Либо свои найдут, либо звери с птицами.
Сулицу убитого они забрали с собой.
После нашего возвращения отряд выдвинулся к переправе, воины залегли на яру, в том месте, где к речке выходил овраг. Отсюда был хорошо виден мост – несколько стволов, переброшенных над потоком. Место это миновать было трудно, а защищать – очень легко: все видно, склоны крутые, а у ярла Рагнара небось тоже не войско. На полянке у самого обрыва чернело кострище, видно здесь не раз ночевали охотники.
Когда отряд вышел к ней Торир резко махнул рукой – все тут же скрылись. Я прилег за толстой, низко накренившейся к земле березой, головы поднять нельзя – блеснет шлем, мгновения ползли как вечность. Разведчики, или целый отряд? Знать бы. К животу подкатил холодный ком. Вдруг, словно распрямился напряженный лук, люди ринулись вперед. Кто-то азартно заорал, кто-то метнул сулицу и она со стуком врезалась в ствол дерева. Я тоже вскочил, но было уже поздно: «Ушел, хеггово гузно!» – раздался разочарованный голос. С края обрыва была видна фигура проворно перебежавшая мост и скрывшаяся в роще на той стороне - разведчик, заметив засаду, кубарем скатился с яра, прыгать за ним, рискуя свернуть шею, не стал никто. Лейв вытащил оброненный беглецом щит.
- Из волоховой охраны – заметил кто-то.
- Но не из рагнаровых гридней – возразил я – приблудный, из словен.
- Значит они там, в той рощице.
В это время вернулся последний из наших разведчиков. Хакон – неразговорчивый воин, высокий, со смуглым, узким как топор лицом. Молча стал надевать кольчугу. Когда все глаза обратились к нему негромко сказал:
- Там в лесу двое, следят за нами, оба с луками, шлемов не сняли, дурни, даже отсюда их видать. – Он небрежно кивнул. Присмотревшись я действительно заметил блеск стали в глубине леса.
- Зеленые щиты, - ирландцы.
- Точно, остальные дальше, стерегут берег.
- Может перережем их? – предложил Лейв.
- Скорее ты стрелу получишь. Нам это нужно?
- А Тур?
- Не видел, но он у другой переправы, это точно. Им не пройти.
- И они об этом знают – добавил Торир – ждут, когда мы тут перебьем друг – друга или спустимся к ним.
Время шло, расположившиеся вдоль кромки откоса бойцы всматривались в противоположный берег, но там все словно вымерло. Ожидание изматывало хуже, чем бой. Люди все чаще обращали глаза на Торира. Наконец и он не выдержал, нехотя встал, отряхнул приставшие к одежде сосновые иголки:
- Ладно, хватит задницы на солнце греть, они нас ждут, и они нас дождутся!
Все задвигались, лишний раз проверяя оружие, снаряжение, затягивая ремни шлемов – в бою развязавшаяся не ко времени завязка на башмаке может стоить жизни. Торир повернулся к одному из своих людей: полному мужчине с короткой черной бородой, в остроконечном угорском шлеме и кольчуге поверх добротной кожаной рубахи. Помимо щита за плечами и боевого топора на серебряном наборном поясе, у его бедра висел тул со стрелами, а в руках он держал добрый славянский лук.
- Тостин, твоя цель – старый Браги, и вы все тоже запомните: мы должны убить ведуна, свалим его и сразу уходим.
- И пусть – добавил Тостин – Рагнар ярл его на плечах несет, раз ему это так нравится.
Все засмеялись, ведь каждый слышал историю о том, как Рагнар три стрелища нес на себе убитого в схватке ирландского тана, чтобы бросить его тело у переправы, на глазах вражеских воинов.
- Идем на ту сторону – приказал Торир.
Двое бойцов перебежали узкий мост, присели за щитами приготовив для броска сулицы. Тостин встал на нашем берегу : лук натянут, стрела на тетиве, глаза напряженно вглядываются в чащу. Воины по одному перешли на ту сторону и держа оружие наготове вступили в рощу. Шли быстро, но осторожно: никакого движения, никакого признака врага. Может они не выставили дозорных? Или мы их не заметили? А может хитрый ярл Рагнар давно увел своих людей?
Нет! Впереди, в густом ельнике мелькнул красный щит, затем еще один, звякнула сталь. Они там. Бьерн копейщик, шедший первым, поднял руку, все замерли. Если незаметно подобраться поближе и затем внезапно ударить....
Но враги были на стороже, поднялся шум, нас заметили. Отряд собрался вместе, не зная на что решиться: метательное оружие в зарослях бесполезно, и если те сейчас ударят, выйдет яростная и суматошная схватка меж деревьев, равно кровопролитная для обеих сторон.
- Эй вы там, отдайте нам Годи, а сами можете уходить! – крикнул Бьерн, рассчитывая озлить супостатов, завязать перепалку, но те не ответили. Вражеский отряд откатился из ельника назад, на открытую поляну. Преодолев неглубокий сухой овражек мы последовали за ними.
Наконец то мы видели врагов в лицо! Прикрывшись щитами, плечом к плечу они медленно отступали к краю поляны.
- Сулицы! Крикнул Торир.
Град метательных копий просвистел в воздухе, коротко щелкнула тетива лука. Почти все они попали в щиты, но кто-то из людей Рагнара захромал – один из бросков был удачен.
- На что он рассчитывает? – спросил Хакон – там ведь нет брода.
Дружина Рагнара выстроилась у излучины, речка у них за спиной была не глубока, но с быстрым течением и крутыми глинистыми берегами, перейти ее они бы не успели. Мы приближались медленно, без строя, опытным и закаленным бойцам хватило бы мгновения сбиться в ощетиненного сверкающей сталью ежа, но пока никто этого делать не спешил. Взлетела сулица, Лейв небрежно отбил ее плоскостью щита.
- Да их всего двенадцать – крикнул кто-то – а где остальные? Где ведун?
Отряды замерли друг против друга молчаливые и грозные. Не разойдутся ли миром? Или же облекутся в красные одежды вилы – суровые облачные девы, пустят по ветру пряжу чих-то жизней? Торир рванул богато изукрашенную серебром рукоять меча и клинок с шипением описал в воздухе полукруг. Быть сече! И сразу плотнее сдвинулся строй, воины дружно шагнули вперед, вновь, теперь почти в упор, ударили сулицы и закружился кровавый вихрь рукопашной.
Велик тот воин, что рубится не помня себя, но трижды велик тот, кто во хмелю битвы умеет сохранить трезвой голову. Секирщики заняли свои места на флангах отрядов, чуть позади щитников. Прямо передо мной оказался высокий воин в круглом клепанном шлеме, с большим щитом за спиной и с узким бродоксом на длинном , раза в полтора длиннее моего, белом древке. Орм, старый знакомец, его страшное оружие способно пройтись по нашим рядам как коса самой Мораны – смерти. Уж я то знаю. Не выйдет! Шаг вперед – широкое лезвие моей Несущей Тьму взлетает навстречу, со звоном отбрасывает вражескую секиру. Шаг в бок, новый удар, пытаюсь захватить вражеское лезвие, намертво сцепить бродоксы, но Орм ловко высвобождает оружие, делает вид, что хочет ударить в голову, а сам вдруг бьет в плечо Хакону, что рубится слева от меня – не удачно, тот легко отводит удар щитом, а Орм едва успевает отскочить от моей секиры. Вражеский щитник пытается сунуться ко мне – отбрасываю его мощным прямым ударом, а Хакон ловко подрезает ему ноги.
Поединок секирщиков похож на неуклюжий танец медведей: пол шага в право, пол шага назад, шаг вперед, оружие взлетает в обманных финтах, ложных выпадах, глаза следят напряженно – не ошибется ли противник, не оступится ли. Один удар решит все. Вокруг нас пустое пространство, враги и друзья невольно расступились давая нам простор. Все идет по моему, Орм ни чем не может помочь своим, а дела их плохи, наши теснят центр, на левом фланге Сиги, лучший из бойцов Торира, сокрушает одного врага за другим, его страшный бродокс, Поющий Тролль, поет свою песню. Оба щитника, что должны были защищать Орма пали, он сам отступает, а передо мной оказывается знаменщик, тот самый парень, что бросил щит спасаясь от нашей засады. Одной рукой он опирается на древко, в другой сжимает меч. Клинок проносится прямо у меня перед глазами, а я с ревом обрушиваю на него секиру, точно между шеей и ключицей., вижу как падает знамя и черное полотнище с белым волком повисает над речным потоком. Разворачиваюсь, но бить уже некого, последние враги гибнут: Рагнара, окружив со всех сторон буквально изрубили, Орм оступившись сорвался в реку, с берега свистнула сулица, еще ода и он ничком опустился в желтую мутную воду.
«Не самая лучшая смерть для столь храброго человека, быть забитым точно угодивший в ловушку кабан» отмечает рассудок, еще не сознавая что все кончено, победа. Победа!
Повсюду распластались тела, уцелевшие с трудом переводят дух, ощупывают раны, Тостин, нагнувшись над павшим ярлом, отхватил ему ножом ухо, как делают степняки. Многих передернуло, но возражать никто не стал - тот был в своем праве. Как всегда, глаза тревожно обшаривали окружающих: кого не хватает? Не хватало двоих: Бельверка, единственного из ладожан, одевшего в поход полный доспех, оказалось напрасно, и ... и Торира. Херсир распластался на истоптанной траве так и не выпустив меча из руки. Тут же свернулся клубком его убийца, совсем еще молодой парень. Он прыгнул на верную погибель и был тут же изрублен, но задуманное исполнил, сполна отплатив за своих.
Да, удача вождя была с нами в этом бою, только ему самому ее не хватило. А может быть это сам грозный Отец Дружин прискучил ждать в Вальгалле, когда же Торир займет место среди его эйнхериев и сам направил смертельный удар – такое случалось.
Тостин, к которому теперь перешло старшинство, скомандовал
- Что стоите, раненых перевязать, осмотреть все кругом. Ведуна ищите!
Мы с Бьерном вернулись к переправе – осмотреть лесок возле нее, и только подошли к крайним деревьям, как тезка сорвался с места, отчаянно крикнул:
- Вот он, держи!
Я бросился следом, заметил мелькающее среди деревьев пятно – чью то спину в темно зеленой рубашке. Незнакомец мчался как заяц, петляя между стволов. Тяжелый на ногу Бьерн быстро отстал, но мне было все равно, сердце заходилось азартом погони, а трезвая частичка разума шептала: «впереди река, от леса отрежу, а вброд кинется – достану сулицей. Не уйдет!» Преследуемый, видно, тоже понял это, потому что вдруг исчез. Подбежав почти к самому берегу я остановился озираясь. Куда делся? Ведь в реку не прыгал. Из высокой травы шагах в четырех от меня вдруг прянула гибкая фигура, молча и стремительно, как волк из засады. Стой я хоть на шаг ближе и мог бы достать, а так – отбросив сулицу я встретил нападавшего ударом секиры.
Подошел запыхавшийся Бьерн. Вместе перевернули тело; одет обычно: свободная рубаха с круглым воротом перепоясана простеньким кожаным поясом, широкие штаны, башмаки с обмотками, пустой бурдючок через плечо да нож, с которым тот и кинулся. Но плоское скуластое лицо с узкими глазами сразу выдавало степняка.
- Ибн это, рагнаров булгарин – определил Бьерн – поспешил ты с ним.
- Иначе нельзя было.
- А ведь пометили тебя.
Только сейчас я заметил, что ранен – чужой клинок пробил толстую куртку, пощекотал бок.
- Видно в бою досталось, - царапина А ведь и ты целым не ушел?!
Стеганка Бьерна была рассечена на груди.
- Ерунда, заживет. Пошли, чего стоять то.
Похороны не заняли много времени. Пламя костра взметнулось к самым вершинам деревьев, кто-то видел сквозь дым призрачных скакунов, уносивших павших в Вальгаллу, в Ирий. Отряд разделился: Сиги и Фил, а с ними ладожане Лейв и Свейн ушли искать остывающий след ведуна, хоть надежды на успех и было мало. Их вел Тостин. Раненые двинулись в другую сторону. Из всех тяжелее других досталось Хареду, невысокому смуглому бойцу из Финнмарка, у него ударом меча была разрублена нога. Он шел, тяжело опираясь на нас Бьерном. Вел Хакон, баюкая в лубке перебитую правую руку. Мы направлялись к лесному роднику в четырех стрелищах от бранного поля, где сговорено было ожидать остальных. «Хорошее место, и обороняться, случись что, удобно» – заверил всех Хакон. Никто не спорил.
Палило солнце, становилось душно даже в чистом сосновом бору, через который лежала тропа. Вдруг, в окружавшей нас тишине стали слышны крики. Кричали далеко, в той стороне, где на горе стоял укрепленный городок. А затем над лесом раскатился протяжный и гулкий звук рога и сомнений уже не осталось:
- Ушел, оборотень проклятый – в сердцах воскликнул Хакон – опять меж пальцев протек!
Прислал Ари