Дело пестрых
По деревне Кукарино едет цыганский табор. В кибитках - попыхивающие трубками женщины с гитарами, чумазые девушки в платьях с глубоким вырезом и драных норковых полушубках, мужчины в стоптанных кирзачах и белая собачонка. Жительница деревни Кукарино, продающая на обочине яблоки с тыквами, едва замечает цыган: хвать тыквы - и бежать. «Спрячь за забор коня вороного, - поет ей вдогонку цыганка Сара с алым цветком в волосах, - выкраду вместе с забором». С Сарой в кибитке Измира, Груша и Зем-фира. Груша красит губы помадой Givenchy. У Измиры - наращенные ногти. Земфира откуда-то из складок юбки достает мобильный. Земфира гадает мне по руке: «В школе ты плохо училась». Все, что она говорит, - правда. Спрашиваю: ты же не цыганка, откуда знаешь? Земфира не цыганка, она -главный бухгалтер одного из московских банков. «Только ручку позолоти, - говорит главбух, - а то примета плохая». Груша - тоже главбух. Сара управляет консалтинговой компанией. «Выразите, пожалуйста, сочувствие капитану», - говорит в телефон Измира, управляющая одного из российских портов и - что уже никак в голове не укладывается - внучка Фрунзе. Некоторые мужчины, тоже финансисты, чтобы поучаствовать в трехдневном походе, перекрасили свои русые волосы в иссиня-черный. Молодой человек в подвязанной алым платком рубахе, который машет с кибитки проезжающим мимо автобусам, на самом деле - офицер ФСБ. «Даже представить себе не могу, что бы сказали на работе, если бы меня здесь увидели». Ему ни на минуту нельзя отключать мобильник - приходится все время в лес убегать разговаривать. Старушка в оранжевом рабочем жилете, мимо которой едут цыгане, начинает неистово креститься: «Упаси, Боже, упаси, Боже, упаси. Боже».
«Впереди - ментозавры», - предупреждает Измира. Сара решает напасть первой: «Солдатик! Иди ко мне - погадаю». Постовой только глупо улыбается. «Вон та девушка, - мне показывают на тоненькую блондинку верхом на рыжей лошади, -очень богатая, дочь посла в Испании, в Оксфорде училась». Еще среди цыган есть сослуживец Иосифа Орджоникидзе; всего же в таборе - человек шестьдесят.
Табор встает у Бородинского поля. Сегодня 7 сентября. Что-то взрывается, в воздух взлетают огненные клубы, от проходящих мимо ряженых пахнет чесноком. На поле сражаются русские с французами, вокруг -зрители. Цыгане врассыпную разбегаются по полю. Женщины в толпе начинают волноваться: «Слышала? Сказали: ромалы, сейчас денег у нас будет много». Цыганка трясет юбками перед двумя армянами - перед походом с участниками занималась актриса Черная из
театра «Ромэн». Армяне дают 100 рублей. Земфира гадает велосипедисту - тот глотает каждое ее слово. Вчера они так юоо рублей заработали. А если кто не хочет денег давать, ему вслед кричат: цыганку обидел -ой дороги тебе не будет. Или: кадр плохой, ой плохой получится. Сразу деньги отдают. Вчера ромалы пришли па Бородинское поле ночевать, но комендант их выгнал. Почему -цыгане не отвечают. Кажется, они на самом деле что-то у кого-то украли. «Андро вэрдас грунтос нанэ», - надрывно заводит цыганка в монистах. - Вообще-то, я секретарша, это очень большой банк. Каждый день у меня - черный низ, белый верх. И улыбку держу. Ужас. Но видели бы они меня сейчас». «В Москве на работе дашь слабинку - тебя сразу же размажут, - объясняет одна из банковских служащих. - Свое истинное лицо нельзя показать. После этих поездок даже с друзьями трудно общаться - не достигаешь того уровня открытости». Земфира объясняет: «У нас у всех довольно высокие пошипи - и в Мсл'квс все, что нам говорят, надо делить натрое. А здесь все правду друг другу скажут, и вообще другие ценности: если кто тебе дает сухой носок - это как в Москве юо долларов получить». Начальнице порта нравится, что можно ходить в грязных юбках, с растекшейся тушью и облезлыми ногтями: «Больше нигде расслабиться так не могу». 11мепа у цыган - выдуманные. Лошади - с конной базы «Аванпост» в Можайске, эта же база и организует походы. Цена ко-чгвоп жизни - ао(Х) рублей. Еще на базе есть туристические программы «Царская охота», «Революция», «Ковбои и индейцы». Груше походы в бизнесе помогают. Ее фотография в цыганском костюме стоит на столе у менеджера, отвечающего за переговоры. «Менеджер всегда вставляет в разговор: а это наш главбух. Все сразу контракты подписывают. Они понимают, что с такими людьми, как я, проще работать: не робот - никого не изведу».
Из повозки в глубокую лужу сваливается мужчина. Теперь он похож на садовую глиняную скульптуру, только очень массивную. У него отклеиваются усы. «Я риелтор. И очень успешный. Езжу за границу -только в пятизвездочных гостиницах останавливаюсь. Но, честное слово, скучно. Где я так в грязи поваляюсь?!»
Елена Егерева
15 - 28 сентября 2003 | АФ и ш А 9